|
Опубликовано в
“Науке в Сибири”, 1996, № 19/20
Сибирский пленник, или от Берёзовки до Сосновки
Изучая историю, постепенно понимаешь, что ничего беспрецедентного в нашем столетии нет. Как сказал Экклезиаст, всё это “было уже в веках, бывших
прежде нас” — и войны, и геноцид, и террор. Разница только в масштабах: в 20 веке они стали всемирными. И началось это с Первой мировой войны. Огромные театры боевых действий, огромное число жертв,
огромное количество военнопленных…
Именно тогда появились специальные места для сосредоточения пленных — концентрационные лагеря. И в Германии, и в Австро-Венгрии, и в России. (Так что
их не нацисты выдумали и даже не большевики*.) Немало было их и в глубоком тылу. Зимой 1915/16 года в Сибири и на Дальнем Востоке содержалось около четверти миллиона немецких, австрийских, турецких военнослужащих. Распределены они были
неравномерно. Например, в Томске и Тобольске — примерно по 5 тысяч, а в Новониколаевске, который тогда не был даже губернским городом — 12 тысяч. Сейчас для нас концентрационный лагерь — синоним лагеря
смерти. Тогда это было не так. Но только по идее. Например, в Омске за первые 10 месяцев войны умерло 16 тысяч пленных, а в Новониколаевском концлагере в апреле 1915 умирало ежедневно от 70 до 85 человек.
Известен случай, когда эшелон привёз в Сибирь насмерть замёрзших турок, не имевших тёплого обмундирования.
Через плен и Сибирь прошли многие военнослужащие стран Четверного союза, ставшие впоследствии известными полководцами, политиками, писателями. Среди
них герой Гражданской войны в Испании Матэ Залка и палач Крыма Бела Кун, автор знаменитого “Швейка” Ярослав Гашек и популярный чешский драматург Франтишек Лангер, президент Югославии Йосип Броз Тито
и украинский поэт-“молодомузовец” Мелетий Кичура, венгерский коммунистический деятель Ференц Мюнних и венгерский поэт, мастер военной лирики Геза Дьони, умерший в Красноярске.
Одним из самых крупных “специальных военных городков” (другое название концлагерей) была Берёзовка за Байкалом (свыше 27 тысяч пленных). С 1916 года
здесь содержался и младший офицер санитарной службы кайзерско-королевской армии Манфред Штерн. Родился он сто лет назад, в 1896 году, на Буковине (нынешняя Чернивецкая область Украины) в бедной еврейской
семье. Окончил Чернивецкую гимназию и Венский университет. В Сибири валил лес, строил бараки, батрачил — пока не пришла Февральская революция.
Во время Гражданской войны организовал интернациональный партизанский отряд, воевал против войск Колчака в Восточной Сибири и барона Унгерна фон
Штернберга — в Монголии. В 1921 был избран депутатом Учредительного собрания Дальневосточной республики, служил начальником штаба у И. Уборевича.
Интернационализм для большевиков был орудием экспорта революции, и в 1923 Штерн вместе с Эрнстом Тельманом организует рабочее восстание в Гамбурге.
После возвращения в Россию он специализируется в области военной истории, но в 1936 начинается Гражданская война в Испании, и Штерн под псевдонимом
Эмиля Клебера едет туда добровольцем, формирует первую интербригаду. Осенью того же года генерал Клебер входит в историю как “человек, который спас Мадрид”, отразив лучшие франкистские войска, а после
гибели генерала Лукача (Матэ Залки) принимает командование 45-й пехотной дивизией.
Но интриги в республиканском руководстве приводят к тому, что летом 1937 Штерна отзывают из Испании. В Москве его быстро обвинили в сотрудничестве с
поумовцами-троцкистами и анархистами и репрессировали. В 1948 — повторный срок. Сначала Печорлаг, затем Минлаг (Инта). А закончил свою жизнь он опять сибирским пленником — в Озерлаге, на линии Тайшет—Братск.
Об одной из встреч с ним на 031-м лагпункте рассказал А. Жигулин в “Чёрных камнях”.
18 февраля 1954 года, за два года до реабилитации, Манфред Штерн, он же Александр Фёдорович, он же генерал Клебер умер от истощения в лагере на станции
Сосновка.
|
